Роль питания в развитии заболеваний

Фрагмент фильма “Диета для новой Америки”

Интервью c Джоном Роббинсом (John Robbins)

Fвтор международного бестселлера “Диета для новой Америки”

Джон Роббинс: оставим нашим детям мир с чистым воздухом и водой, голубым небом и дикой природой, устойчивым климатом и здоровой окружающей средой

Джон Роббинс (John Robbins) — автор международного бестселлера «Диета для новой Америки», и автор книги «Революция в питании. Как ваша диета может помочь спасти вашу жизнь и наш мир.»

Джон Роббинс признан одним из ведущих в мире специалистов по воздействию диеты на окружающую среду и на здоровье. О нем печатались статьи в ведущих газетах и журналах, таких как The San Francisco Chronicle, The Los Angeles Times, Chicago Life, The Washington Post, The Эстер Уонинг York Тimes, The Philadelphia Inquirer, и многих других. Его жизнь и работа освещались в часовой передаче PBS под названием «Diet For A New America».

Будучи признанным как один из наиболее красноречивых и влиятельных лекторов за стабильный, здоровый и этический мир и будущее, Джон был неоднократно ведущим докладчиком на крупных конференциях, проводимых Physicians for Social Responsibility, Beyond War, Oxfam, Sierra Club, HSUS (the Humane Society of the United State), UNEP(the United Nations Environmental Program), UNICEF, и многих других организаций, посвященных созданию здорового, справедливого, милосердного и способного к самоподдержанию способа жизни.

Джон Роббинс получил награды the Rachel Carson Award, the Albert Schweitzer Humanitarian Award, и the Peace Abbey’s Courage of Conscience Award. Он выступал на передачах Опра, Donahue и Geraldo. Его доклад в ООН сопровождался овацией.

Джон Роббинс основал Earth Save, чтобы помочь людям сделать конкретные шаги при переходе к здоровому питанию. Эта организация насчитывает сейчас 46 филиалов по всему миру. Джон является также директором (Board Chair) организации Youth For Environmental Sanity (YES!), которая обучает, вдохновляет и поощряет молодежь принять участие в активных действиях во благо жизни на Земле.

Ниже приводится перевод текста и интервью с Джоном Роббинсом, записанное Эстер Уонинг (Esther Wanning) в июне 2001 года и опубликованное в New York Naturally.

Первая книга Джона Роббинса «Диета для новой Америки» была распродана тиражом более миллиона экземпляров; его вторая книга — «Революция в питании» (The Food Revolution раскрывает причину этого: Роббинс обладает ясным индивидуальным стилем; он веско подкрепляет свои аргументы и безусловно стоит на твердой почве.

В книге «Революция в питании» Роббинс связывает все звенья между тем как каждый из нас питается и судьбой нашей планеты. Он приводит широкомасштабные свидетельства смертоносного эффекта Северо-Американской мясо-молочной диеты как для здоровья отдельного человека, так и для всей планеты. В то время как животные невообразимо страдают на животноводческих фермах, являющихся главным звеном несущим разрушение, люди, которые проводят в жизнь эту жестокость, платят такую же высокую цену своим сердцем и душой.

Роббинс винит жадность корпораций в сегодняшней жестокой и разрушительной практике на животноводческих фермах. В этом он также ставит все точки над «и». Сельскохозяйственный бизнес контролирует правительственные агентства, в результате этого, недостаток регуляции приводит к распространению болезней скота. Животноводческие фермы разрушают землю, воздух и реки, и это не преследуется. И почему существует такой большой рынок сбыта этих продуктов? Утверждение, что каждый хороший обед должен включать большой кусок мясного происхождения, не пришло от диетологов, а наоборот, от животноводов и корпораций.

Сейчас мы стоим на распутьи, говорит Роббинс. Если мы продолжим делать то, что мы делаем, революция в питании, в результате которой перепахивают тропические леса, появляется коровье бешенство, загрязняют океаны и реки, и приносят эпидемии болезней человеку, победит. Или, мы можем восстать и стать частью новой революции в питании, которая будет вести к здоровому телу, обильной и вкусной еде, к чистым воздуху и воде, и устойчивому климату.

Джон Роббинс сделал свой выбор много лет назад, когда будучи молодым человеком, он сказал своему отцу, что не будет продолжать семейный бизнес, Baskin & Robbins Ice Cream. Он отвернулся от фортуны, зная лишь что он хочет чего-то другого в своей жизни. Он никогда об этом не пожалел. Он верит, что мороженое убивает людей.

Эстер Уонинг: Почему мясоедение так вредно для планеты?

Джон Роббинс: Большинство людей не осознают насколько разрушительно современное животноводство для биосферы. Когда мы думаем о животноводстве, у нас в голову приходят образы Лесси и Томми бегающих неподалеку от фермы. Но эта картина заменилась фабричными фермами, которые разрушают общество, загрязняют почву, воздух и воду, и истощают ресурсы с чрезвычайной скоростью. Например, в Калифорнии на производство фунта говядины уходит в 100 раз больше воды, чем на производство фунта картофеля.

Эстер Уонинг: Как я понимаю, в Европе отказываются от фабричных ферм.

Джон Роббинс: Да. Они попробовали и увидели, что индустриальные животноводческие фермы большого размаха попросту не работают. В естественном цикле, навоз от коров на пастбищах падает на землю и становится удобрением. Но когда скот вместо открытых ферм помещают в участки для откорма, огороженные забором и набитые животными, навоз накапливается в огромных количествах просто как источник загрязнения. С точки зрения окружающей среды, это ужасно. Это невероятно далеко от того, где бы могла бы быть какая-то польза. Вместо удобрения почвы, навоз обычно приводит к загрязнению воды.

Более того, на фабричных фермах животные ограничены в движении, или даже вынужденно неподвижны. Индустрия хочет, чтобы все их корма шли в жир, а не расходовались на движения. Но неподвижность животных противоречит их натуре, что создает для животных невероятный стресс. Животные — это не машины. Когда вы полностью нарушаете их инстинкты, они заболевают, и поскольку они находятся в помещении так близко друг к другу, то болезни тут же передаются как пожар. Индустрия пробует контролировать болезни, подкладывая антибиотики каждый раз в корм животным. Остатки от лекарств неизбежно оказываются в мясе, молоке и яйцах, способствуя проблеме, с которой мы сейчас сталкиваемся — устойчивость к антибиотикам. Таким образом, имеется прямая связь — чем более неестественно обращаются с животными, тем больше лекарств надо использовать, и тем более загрязненный продукт мы получаем.

Эстер Уонинг: И все же есть болезни, которые не удается победить.

Джон Роббинс: И очень серьезные болезни: болезни от пищи — такие как отравления E-coli, сальмонеллой, колибастером, и коровьим бешенством — не удается обуздать. Если постараться, то вряди удалось бы создать более инфицированные и патогенные условия, чем на фабричных фермах.

Эстер Уонинг: Меня особенно интересует как бы Вы соотнесли коровье бешенство (Mad Cow disease) и фабричные фермы животных. Я представляю себе Англию как идиллический уголок с коровами на пастбищах.

Джон Роббинс: Это не так. В Англии получилась эта беда с коровьим бешенством поскольку они кормили мясных и молочных коров так называемым «переработанным белком» (мясокостной мукой) — мертвыми животными, которых люди есть не будут. В течении многих лет Америка делала ровно то же самое и кормила коров «списанными коровами». В действительности это было та информация, за разглашение которой судили Опру Унфри (Oprah Winfrey). Мой хороший друг, Ховард Лиман (Howard Lyman), президент Earth Save, когда он был в гостях на ее передаче, сказал, что мы годами делали то же самое в Америке, что и англичане у себя, — кормили коров коровами. Тогда Опра спросила: » Вы имеете в виду, что мы берем травоядных животных и превращаем их в каннибалов?» и услышала «Да» в ответ. Тогда она сказала: «Это сразу же остановило меня от того, чтобы когда-нибудь съесть еще один гамбургер». Это замечание так огорчило животноводов, что они подали в суд на Опру Уинфри и Ховарда Лимана на двадцать миллионов долларов. Суд оказался на стороне Опры и Ховард, постановив, что высказывание Ховарда было основано на научном факте. Почему заболевание впервые возникло в Англии, хотя другие страны делали то же самое, никто не знает.

Эстер Уонинг: Откуда взялись эти «списанные животные»?

Джон Роббинс: Животные, которые умерли от болезней или овцы, которые были убиты, поскольку были слишком старыми, чтобы приносить выгоду от шерсти. Переработчики разделывают мертвых животных, затем размалывают их и превращают в муку. Этим кормят сельскохозяйственных животных.

Эстер Уонинг: Но коровы и все фермерские животные, как сказала Опра Уинфри, и как знает каждый из нас, являются вегетарианцами.

Джон Роббинс: Конечно. Но их превращают в мясоедов. Это отвратительно, и настолько вопреки природе. И это обратилось против фермеров, поскольку у овец есть заболевание, нaзываемое скрэпи (scrapie), губкообразная форма энцефалопатии, которое из-за скармливания овец коровам, пересекло видовой барьер и попало к скоту.

Эстер Уонинг: Так что это случилось из-за фабричных ферм; это не то, что когда-нибудь могло бы случиться на ферме Старого МакДоналда.

Джон Роббинс: Никогда, даже за миллион лет. Ни одна корова на открытой ферме не будет поедать другую корову или мозг овцы. Но раз это случилось, это очень трудно контролировать, потому что инкубационный период такой длинный, что коровы вряд ли могут дожить до проявления симптомов. Даже не зная об этом, вы можете убивать и есть коров — носителей заболевания, этим путем болезнь и передается людям. Это очень трудно протестировать.

Американская мясная индустрия утверждает, что среди американского скота коровьего бешенства не существует. Но в этом нельзя быть уверенным. Сейчас это нелегально, но в течение многих лет американские фабричные фермы также скармливали списанных животных коровам. Кур и свиней по-прежнему легально скармливают костями, мозгами, кусками мяса, перьями и экскрементами их собственного вида животных.

Эстер Уонинг: Не могли бы Вы сказать что-либо о связи болезни Альцгеймера и нового варианта болезни Крейцфельдта-Якоба — Creutzfeldt-Jacob Disease (CJD), который является человеческой разновидностью коровьего бешенства?

Джон Роббинс: болезнь Крейцфельдта-Якоба — очень редкая болезнь, примерно один на миллион случаев. Это форма сумасшествия у взрослых, довольно близкая к возникающей при болезни Альцгеймера. Определить ее можно только путем вскрытия. При Альцгеймере можно обнаружить алюминиевые остатки. При болезни Крейцфельдта-Якоба в мозгу обнаруживают губкообразные структуры, с дырками как в швейцарском сыре. В этой стране больше не проводят вскрытий, однако, в некоторых исследованиях, когда делали вскрытия людям, умершим от болезни Альцгеймера, то обнаружили 5% среди них с симптомами болезни Крейцфельдта-Якоба. В исследовании в Yale было обнаружено 13% Крейцфельдта-Якоба, а не Альцгеймера. Если эти результаты что-то значат, то в этой стране гораздо, гораздо больше больных болезнью Крейцфельдта-Якоба, чем мы осознаем. И это возможно от поедания мяса животных.

Эстер Уонинг: Почему Департамент сельского хозяйства США — USDA (United States Department of Agriculture) не запретит фабричные фермы?

Джон Роббинс: USDA контролируется корпорациями и их интересами. В течение многих лет Secretaries of Agriculture находятся не только в дружественных отношениях, но и занимают руководящие посты в мясной и молочной индустриях.

Поэтому вместо того, чтобы проповедовать здоровую еду и здоровую планету, USDA поддерживает генную инженерию и корпоративное и фабричное животноводство в ущерб семейным фермам и животноводству, благоприятному для окружающей среды. Если вы хотите служить на благо здоровья населения, то вы бы не назначили министром сельского хозяйства США Энн Винеман (Ann Veneman)* — бывшего члена комитета Calgene, теперь являющегося собственностью компании Monsanto. Вы бы назначили кого-то, кто понимает в самовосстанавливающемся, мало влиящем на окружающую среду животноводстве, кого-то, кто понимает важность сельских общин и как их удержать вместе, кто понимает важность незагрязнения воды и окружающей среды. *С 2006 Энн Винеман — глава Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) (прим. редактора)

Эстер Уонинг: USDA производит таблицы здоровой пищи, не так ли? А что, если бы они выпустили таблицу, не содержащую мясо?

Джон Роббинс: Они попытались, но мясная индустрия, которая имеет огромную силу над USDA, «взорвалась». Они это не разрешили. Эти таблицы имеют очень большое влияние на то, чему учат в наших школах и что готовят в больницах. В наши дни то понятие, которое большинство людей имеют о хорошо сбалансированном питании, является всего лишь хорошо сбалансированным для кошельков мясной и молочной индустрий, которые тратят миллионы долларов на то, чтобы убедить нас в необходимости их продукции.

Эстер Уонинг: Не прокомментируете ли Вы связь между тропическими лесами и мясоедением?

Джон Роббинс: Тропические леса — древнейшие и самые богатые в мире наземные экосистемы, и они являются необычайно важными для здоровья планеты. Среди прочего, они производят большую часть мирового запаса кислорода и потребляют большую часть углекислого газа.

Это критически важно сегодня, когда накопление углекислого газа является главной причиной глобального потепления. А почему эти бесценные леса вырубаются в Центральной Америке? Для освобождения земли под скот, который превращают в гамбургеры в сети фаст-фуд.

Rainforest Action Network (RAN) выпустили отчет названный «Чьи руки на самом деле на пиле?» Вы не можете винить бедных крестьян, которые находятся в милости экономических сил. RAN стали бойкотировать сеть быстрого питания «Бюргер Кинг» (Burger King)* после того, как они пришли в выводу, что один единственный гамбургер из фаст-фуда представляет разрушение 55 квадратных миль тропического леса. *«Бюргер Кинг» — фаст-фуд, типа «Макдональдс» (прим. редактора)

Эстер Уонинг: А какая часть гамбургеров производится за счет говядины из тропических лесов?

Джон Роббинс: Это очень интересный вопрос. «Бюргер Кинг» утверждает: «Мы не используем говядину из тропических лесов. Мы используем только говядину своей страны.» Мы занялись этим вопросом и обнаружили такую техническую подробность. В ту минуту, когда говядина попадает на территорию Америки, она называется и маркируется как «говядина, произведенная в США». Таким образом, это позволяет «Бюргер Кинг» сказать правдиво, что они используют только отечественную говядину, в то время как это мясо может быть получено за счет вырубленного тропического леса.

Эстер Уонинг: Тогда по определению в этой стране нет такого понятия как говядина тропических лесов!

Джон Роббинс: В точности. Но люди в странах, где это мясо производится, хорошо знают куда оно поступает, потому что очень немногие из них могут себе позволить есть это мясо*. В среднем житель Коста-Рики съедает меньше говядины за год, чем средний американский домашний кот. *Потребление мяса и голод в мире (прим. редактора)

Эстер Уонинг: В Вашей книге есть замечательная история о фермере из Айова, котрый разводил свиней. У него была, как он называл, «установка по производству свинины», а Вы называете — «Освенцим для свиней», — одна из гигантских фабричных свиноферм. Сегодня он выращивает органические овощи. Не могли бы Вы подытожить, что произошло?

Джон Роббинс: Этот фермер вырос на семейной ферме в Миссури, где у него на самом деле была ручная свинья в качестве друга. Поэтому у него были чувства к животным. Но потом он попал в «водоворот» современного способа заключать животных в клетки, использовать лекарства, и пытаться выкачать каждый цент прибыли из этих бедных животных. Он увидел, что он делает, и это достигло уровня, когда он уже просто не мог это выдержать. Его память о детстве как бы явилась призраком и заставила его все поменять.

Я часто делаю доклады на Среднем Западе. Люди думают, что мои идеи оказали бы большее влияние в Сиэтле или Санта-Круз, чем в Де-Мойне (Des Moines). Но правда состоит в том, что многие люди, выросшие на фермах, уважительно относятся к животным. И они очень негодуют, когда узнают, что делает животноводческий бизнес с животными.

Сейчас не многие из них в действительности имеют дело с животными. Удивительно, как мало людей работает на большой животноводческой фабрике. Все механизировано, делается на конвейере. За животными нет совершенно никакого ухода. На птицефабрике, где производятся яйца, птицы умирают и остаются там же лежать. Никто не приходит и не выносит их. В некоторой степени, там почти столько же гниющих птиц, сколько и живых. Это ужасно.

Эстер Уонинг: Это вроде как концентрационный лагерь, не так ли?

Джон Роббинс: Это в точности так. Я так и называю их — яйца из концентрационного лагеря. И хотя это не люди, но условия там такие же.

Эстер Уонинг: И предлог тоже такой же. Люди говорят о нациском лагере «Мы об этом не знали». Сейчас люди не могут сказать, что они не знали, о том, что происходит с животными.

Джон Роббинс: В этом и состоит моя задача, так я вам скажу. Поднять эту завесу. И тогда люди пусть поступают как хотят. Я не стараюсь украсть мясо из их тарелок. Что я стараюсь сделать — это чтобы люди знали. «Макдональдс» не хочет, чтобы люди видели бойни. Он хочет, чтобы вы видели Золотые Ворота (Golden Arches)*; он хочет, чтобы вы думали, что вы в раю. *Эмблема «Макдональдса» — мост Золотые Ворота. (прим. редактора)

В действительности, Уильям Кастелли (William Castelli), который был директором Framingham Heart Study, сказал, что когда вы приближаетесь к Золотым Воротам, вы в действительности приближаетесь к жемчужным воротам. За каждую минуту, когда вы едите мясо, вы теряете одиннадцать минут из продолжительности своей жизни. Мясоеды живут на семь- восемь лет меньше, чем вегетарианцы.

Эстер Уонинг: Но тогда есть люди, которые возражают на это: «Ладно, но надо же мне от чего-то умереть. Я не собираюсь жить сто лет.»

Джон Роббинс: Мы все умрем, в этом нет никакого сомнения. Но очень важно качество жизни. И если ваши артерии забиваются и делаются твердыми, тогда поток крови через вашу сердечно-сосудистую систему ограничен, и тогда питание и кислород, которые должны поступать в ваши органы, уменьшаются. Вследствие этого, возможно у вас будет инфаркт или инсульт, которые и убьют вас. Но и задолго до этого ваш жизненный уровень будет снижен. Ваша жизнеспособность, ваша энергия — ваша способность к самовосстановлению — будут попросту медленно угасать в течение жизни.

Когда ваше кровяное давление повышается, вам приходится принимать лекарства, которые обладают токсичностью и побочными эффектами. Более того, вегетарианцы имеют гораздо более низкую вероятность заболеть раком. Так что для меня, это просто звучит невежественно сказать: «Ну, все равно же надо от чего-то умереть, так что я могу хотя бы наслаждаться вкусом мяса». Вы все равно должны от чего-то умереть, так почему бы не наслаждаться жизнью? Удовольствие жить в здоровом теле гораздо больше, чем жить больным. Меня удивляет, что люди этого не видят.

Эстер Уонинг: Не могли бы Вы дать ответ на вопрос многих людей, которые говорят: «Я бы с удовольствием отказался от мяса, но я себя плохо чувствую без него.»

Джон Роббинс: Если вы возьмете типичный американский обед и уберете мясо с тарелки, то там немного чего останется — может быть несколько консервированных горошин и немного картофеля фри. Не очень это питательно. Не то, чтобы мясо было так замечательно, но оно по крайней мере дает белок. В нашей культуре научиться питаться здоровой пищей — это непростая задача. Но если вы однажды овладели этим, это останется с вами на всю жизнь. Это как научиться играть в пинг-понг или кататься на велосипеде. Это становится второй натурой.

Эстер Уонинг: И вы никогда не захотите вернуться назад.

Джон Роббинс: Вы не можете вернуться назад, потому что вы научились тому, что такое настоящая, полезная, цельная, натуральная, здоровая пища, и ваше тело реагирует на нее иначе, чем на обработанный, фальсифицированный мусор. Это как различие между органически выращенной и свежевыкопанной печеной картошкой и картофеля фри из «Макдональдса» (McDonald’s French fries), сделанной из генетически модифицированного картофеля, произведенного для массовой продукции за тысячи миль и поджаренного на бог знает каком жиру.

Эстер Уонинг: Мне нравится та часть в Вашей книге, когда Вы цитируете доктора Дина Орниша (Dean Ornish), и спрашиваете, почему считается решительной мерой перейти на хорошо сбалансированную диету, но при этом консервативным, чтобы твою грудь разрезали…

Джон Роббинс: … и сделали аорто-коронарное шунтирование (bypass surgery). Люди думают: «Да, хирургия — это крайняя мера, но если это необходимо, тогда это приведет к выздоровлению.» Но на самом деле, риск умереть от операции аорто-коронарного шунтирования около 5-10%. А риск стать умственно неполноценным, верите или нет, около 15-40 %. И все же аорто-коронарное шунтирование вряд ли удлинит жизнь. Может быть, около 2% людей с аорто-коронарным шунтированием проживут дольше, чем они бы прожили без этого.

Польза состоит в том, что можно избавиться от грудной боли. Но есть и серьезный риск, в то время как люди, которые переходят на растительную пищу, делаются защищенными от сердечных приступов. Это было показано в программе Дина Орниша и в очень интересных исследованиях в клинике г. Кливленда врачом по имени Кодвел Эссельстайн (Caudwell Esselstyn). Его исследования совершенно замечательны и были опубликованы в ведущих медицинских журналах. Не вызывает сомнений, что если вы на вегетарианской диете с низким количеством жиров, то ваше здоровье будет лучше.

Эстер Уонинг: Я была впечатлен прочитав в Вашей книге, что люди, которые переходят на такую диету по медицинским соображениям, имеют высокую вероятность выздоровления.

Джон Роббинс: Это замечательно. Некоторые люди говорят: «Люди не будут оставаться на такой диете, потому что они захотят мясо.» Я считаю, что это верно для некоторых, однако, большинство, если они имеют поддержку от своего врача (которую они получают в этих исследованиях), останутся на этой диете. Потом они получают результаты тестов и это также поддерживает. И они, возможно, не нуждаются больше в лекарствах, снижающих холестерол, и пилюлях от повышенного кровяного давления, и других подобных лекарствах. И они хорошо себя чувствуют.

Эстер Уонинг: Но как ни удивительно, люди по-прежнему идут к врачу, и врач говорит: «О, похоже, что Вам понадобится аорто-коронарное шунтирование.» Почему же это так, если то, что диета с низким содержанием жиров обращает развитие сердечно-сосудистых заболеваний и это не является секретом?

Джон Роббинс: Врачи проходили обучение по борьбе с болезнями. Предотвращение заболеваний не входило в программу, по которой они учились. Обычный врач за четыре года в медицинской школе имеет два с половиной часа на изучение питания. И они все очень заняты. Сейчас очень трудно быть врачом. Я не критикую; я думаю, нам пора объективно понять, что здесь происходит. Врачи не являются специалистами по вопросам питания. Их умы забиты диагностическими категориями, симптомами болезней, протоколами, рецептами лекарств, операциями, и возможно, половина их времени уходит на канцелярщину для страховых компаний.

Эстер Уонинг: Даже нет времени самим питаться правильно. Если не есть мясо, то чего нам не хватает в диете?

Джон Роббинс: Нет ничего такого в мясе, чего бы вы не могли получить из других источников. Многое из того, что нам можно найти в мясе, но это также содержится в овощах, фруктах, зернах, и зачастую в гораздо больших концентрациях. Есть только два элемента, о которых надо побеспокоиться тому, кто питается строго растительной пищей, то есть веганам. Один — это витамин B12. Организм легко его накапливает на целые годы. А нужно всего лишь несколько микрограмм в день.

Эстер Уонинг: Сколько B12 Вы принимаете?

Джон Роббинс: Я принимаю добавку с B12 раз в несколько недель. Я рекомендую это как некую страховку. Второй элемент, о котором надо помнить, это — жирные кислоты Омега-3, которые организму нужны для полного здоровья. Сегодня даже содержание Омега-3 снижено в животных продуктах. Жир в животных, которые росли на пастбищах, содержит Омега-3, но животные из животноводческих фабрик имеют очень низкий уровень Омега-3. Яйцо курицы, выросшей на свободе, содержит в 20 раз больше Омега-3, чем у курицы из современной куриной фабрики. Жирная рыба является хорошим источником, однако, тем, кто придерживается строго растительной диеты, надо помнить про Омега-3. Имеются и растительные источники Омега-3; лучший из них — семя льна (flaxseed). Вы можете просто класть несколько ложек льняного масла в салаты. Этого вполне достаточно.

Эстер Уонинг: Многие люди думают, что очень сложно быть вегетарианцем. Ведь для того, чтобы иметь полноценный белок со всеми необходимыми аминокислотами надо тщательно балансировать зерна, бобовые и корнеплоды — так что надо есть рис и бобовые вместе или чечевичный суп с хлебом.

Джон Роббинс: Эта идея была первоначально популяризирована Frances Moore Lappe в первом издании Diet For a Small Planet. Но уже давно она отказалась от этой идеи. Нет никакой необходимости принимать белковые добавки. Даже при длительных сроках. Наша потребность в белке гораздо меньше, чем мы предполагали ранее.

Эстер Уонинг: Не могли бы Вы прокомментировать нашу потребность, или ее отсутствие, в молоке?

Джон Роббинс: Животное, которое нуждаются в коровьем молоке, — это теленок; у него имеется четыре желудка и ему надо прибавить в весе около 300 фунтов за первый год. Это действительно странно, что люди в этой культуре стали потреблять все эти молочные продукты. Но это так не во всех культурах. В Азии не употребляют.

Эстер Уонинг: И в этих странах гораздо меньше остеопороза.

Джон Роббинс: Это верно. Пять стран в мире с наибольшим количеством остеопороза — это те же пять стран, в которых наивысшее потребление молочных продуктов. Забавно, что нас все время бомбардируют рекламой о том, что нам необходимы молочные продукты, иначе наши кости разрушатся. Данные же говорят совсем о другом.

Эстер Уонинг: А как обстоят дела с костями у Вашей жены?

Джон Роббинс: У нее нет никаких признаков остеопороза. Она веган и ей немного за пятьдесят. Интересно, что в менопаузе у нее не было никаких «горячих вспышек» (hot flashes). Или никаких других неприятных симптомов менопаузы. Это находится в соответствие с тем, что женщины в странах, где едят сою, имеют гораздо меньше проблем при менопаузах, чем в Америке.

Эстер Уонинг: Я бы хотел Вас спросить о курицах и яйцах. Большинство из нас знает в каких ужасных условиях выращивают промышленных кур. А как насчет «Rocky the Range» или других органических кур и яиц? Могут ли люди чувствовать себя лучше, покупая их?

Джон Роббинс: Я бы мечтал, чтобы я мог сказать да. Но по поводу «Rocky the Range» ответ «нет».
Если эти компании и лучше обычных фабрик, то это не о многом говорит. Даже, если у них куры не сидят в клетках, то обычно находятся по 10 000 животных в одном помещении.

Эстер Уонинг: Разве они не клюют на воле?

Джон Роббинс: Нет, они клюют друг друга. Поэтому им отрезают клювы, чтобы они друг друга не могли убить. И так же как и в случае с промышленными курами, их отбирают по ожирению, поэтому они такие жирные, что не могут просто так воспроизводиться.

Эстер Уонинг: А как насчет кур и здоровья? Многие люди едят кур, потому что они думают, что это полезнее, чем есть коров.

Джон Роббинс: Жир в курах немного менее насыщенный. И если не есть кожу, то его немного меньше, однако, в курах столько же холестерина, сколько и в говядине. Для меня, это все равно, что перейти с двух пачек сигарет в день на одну.

Эстер Уонинг: Есть также понятие вершины пищевой лестницы. То есть, мы едим большую рыбу, которая ест маленькую рыбу, которая ест планктон. А что на верху этой пищевой лестницы?

Джон Роббинс: По мере того, как вы поднимаетесь по пищевой лестнице, токсины — тяжелые металлы, загрязнение, пестициды, и тому подобное — накапливаются во все больших концентрациях.

Когда мы едим мясо фабричных животных, мы находимся наверху пищевой лестницы. В Американском журнале изучения питания (The American Journal of Clinical Nutrition) несколько лет назад было опубликовано интересное исследование, в котором сравнивалось грудное молоко вегетарианскихи мясоедных матерей. Было обнаружено, что мясоедные матери имели в 35 раз большую концентрацию пестицида (chlorinated hydrocarbon pesticide) в грудном молоке. Это очень долгоживущие и токсичные пестициды. Женщины во время беременности и кормления грудью часто очень озабочены своей диетой, но яды, которые выходят в грудное молоко — это яды, которые накапливались у них с рождения.

Эстер Уонинг: Большинство людей не знает о взаимосвязи между потреблением молока и раком простаты.

Джон Роббинс: Здесь очень сильная связь. Есть также исследования, показывающие гораздо более низкую вероятность рака простаты у мужчин, которые пьют соевое молоко вместо коровьего.

Эстер Уонинг: А как насчет рака груди?

Джон Роббинс: Если вы посмотрите на вероятность смерти от рака груди в Японии или Китае, то это примерно 5 на 100 000, в то время как в США это более, чем 20 на 100 000. В Азии люди едят гораздо больше овощей и фруктов, и меньше животных продуктов, и как правило, люди там имеют меньший вес.

Эстер Уонинг: А азиатские женщины, которые приехали в эту страну и приняли американскую диету, получают те же болезни, так что это не генетическое.

Джон Роббинс: Совершенно верно. Богатые японские женщины, которые ежедневно едят мясо, подвержены раку в 8 раз чаще, чем бедные японские женщины, которые почти никогда мясо не едят. Большая часть риска от употребления мяса, в частности для появления рака груди, происходит в результате эстрогено-подобных химических соединений из окружающей среды; эти токсины попадают в организм в основном через упротребление мяса, поскольку мясо находится на вершине пищевой лестницы.

Эстер Уонинг: А как насчет рыбы?

Джон Роббинс: С этим также есть проблемы, потому что мы обращаемся с нашими океанами и реками как с мусорными свалками. Мы загрязнили их до такой степени, что рыба, которая там живет, и буквально вдыхает воду, в которой она плавает, накапливает очень высокие концентрации токсинов в своих тканях, и особенно в жирах. Очень трудно найти сегодня незагрязненную рыбу.

Эстер Уонинг: А как насчет рыбы, выращенной на ферме?

Джон Роббинс: Хуже, гораздо хуже. На самом деле, я говорю людям, что если они хотят все же есть рыбу, то для их здоровья и для планеты, лучше уж есть дикую рыбу, а не выращенную на ферме.

Эстер Уонинг: Но ведь большое количество рыбы выращивается на фермах, не так ли?

Джон Роббинс: К сожалению, да. Около трети рыбы, съедаемой в Америке, выращено на фермах.

Эстер Уонинг: Правда ли, что много лосося (salmon) выращивается сейчас на фермах?

Джон Роббинс: Да. В заливе Сан-Франциско сезон дикого лосося проходит с мая по сентябрь. Так что в это время можно, наверное, достать натуральной лососины, но все-таки надо это проверять. А если они не знают, то надо это выяснять, потому что очень многое выдается за «не знаем». У выращенной на ферме лосося, даже розовый цвет имеет искусственное происхождение, к тому же добавляются гормоны, антибиотики и все возможные другие добавки; это по-настоящему сфабрикованный продукт.

Эстер Уонинг: Как же так. Я думал, что это просто рыба, которая живет чуть потеснее, но все-таки почти как в море.

Джон Роббинс: Нет, нет. Они хоть и живут в морской воде, но не «чуть потеснее». Они находятся в сетевых контейнерах. Дикий лосось мигрирует тысячи миль, это животные с очень сильно развитым инстинктом миграции, это их натура. Но на рыбных фермах… — можете себе представить количество воды в ванне? И вы знаете размер лосося? Представьте теперь сто рыбин в этой ванне. Теперь у вас будет представление о том, какие условия у этих рыб. Они набиты как сардины в бочке. И это потому, что всем движет жажда наживы. А экскременты! Когда рыба мигрирует она производит экскременты в обширный океан. На рыбных фермах получается колоссальное количество отходов на очень маленькой площади, так же как и в случае скота или свиней на фабричных фермах. Это очень, очень сильно загрязняет окружающие воды. Более того, животные дышат этим; они плавают в этой отвратительно загрязненной воде, и поэтому заболевают. Так что туда вливаются антибиотики и другие лекарства.

Эстер Уонинг: Может USDA и не защищает сейчас здоровье людей, но а как же Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными средствами (FDA — The Food and Drug Administration)?

Джон Роббинс (cмеется): Можно было бы надеяться, но в это верить слишком наивно. Один из скандалов нашего времени состоял в том, как FDA служил Monsanto и другим сельскохозяйственным биотехнологическим компаниям. FDA попросту дает им самим решать являются ли их продукты, как они говорят, «общепринятыми и безопасными». Компании решают, что это так, а никакие проверки не требуются.

Когда дело касается безопасности пищевых продуктов, то FDA довольно серьезно относится к болезням, порождаемым пищей. Но их руки связаны, поскольку мясная и молочная промышленности имеют такую огромную силу. Настоящим ответом было бы изменить условия на фабричных фермах, которые порождают патогенные бактерии, но FDA не осмеливается это сделать. Конечно, промышленность тоже не хочет, чтобы люди ели гамбургеры и умирали от отравления E-coli. Это нехорошо для бизнеса, поэтому они хотят облучать все мясо. Это значит умышленно подвергать пищу радиации для того, чтобы убить бактерии.

Эстер Уонинг: А это помогает? Предотвращает ли это заболевания?

Джон Роббинс: И да, и нет. Это убивает патогенные бактерии, которые находятся там в данное время. Однако, это также убирает множество всего другого, кроме того, имеются другие источники повторного заражения мяса, которые возникают в дальнейшем.

Эстер Уонинг: Ну скажем, это улучшает статистику. А почему еще нехорошо употреблять облученное мясо, если уж его употреблять?

Джон Роббинс: Облученная еда меня не вдохновляет. Животноводы хотят, чтобы этот процесс назывался «холодная пастеризация» или «пастеризация электронным пучком». Так лучше звучит, но вы можете себе представить, что об этом подумал бы Луи Пастер! Облучение подвергает пищу эквиваленту 2.5 миллионов рентгеновских снимков грудной клетки; оборудование поставляют из ядерных энергостанций. Облучение вызывает образование искусственных и иногда неуловимых химических веществ в облученной пище. Мы многое не знаем об этих чужеродных соединениях, но поистине нечестно говорить населению, что облучаемая пища безвредна.

Мне кажется, что акцент должен быть на то, чтобы сначала доказать безопасность. А не «Мы пока не видели никаких проблем от этого». Вы знаете, у меня возникает такая ассоциация — кто-то привязан к рельсам, и поезд несется на него со скоростью 500 миль в час, а человек говорит: «Пока все хорошо».

Эстер Уонинг: А что Вы думаете может произойти?

Джон Роббинс: Мне кажется перед нами стоит выбор между двумя направлениями. Если мы ничего не будем делать, чтобы изменить настоящее направление, то мы выбираем мир загрязнения, вымирания видов, и углубляющегося отчаяния. В другом случае, мы создаем стабильную экономику, которая защищает живые существа на Земле. Я знаю как сильны невежество, жадность и отрицание. Но я верю в то, что сила человеческого духа еще сильнее, и тогда мы выберем второй путь и оставим нашим детям мир с чистым воздухом и водой, голубым небом и дикой природой, устойчивым климатом и здоровой окружающей средой.